Интервью с академиком Валерием Васильевичем Козловым
Мы беседовали в кабинете президента академии наук, за тем самым овальным столом, за которым работали легендарные ученые страны. Мне довелось встречаться здесь и с А.Н. Несмеяновым, и с М.В. Келдышем, и с А.П. Александровым, и с Г.И. Марчуком, и, конечно же, с Ю.С. Осиповым и В.Е. Фортовым. Поэтому вполне понятно волнение, с каким я шел на встречу с Валерием Васильевичем Козловым, исполняющим обязанности президента РАН после выборов в марте 2017 г., когда все кандидаты сняли свои кандидатуры и место президента осталось свободным. Мы заранее договорились, что будем беседовать о математике, о Математическом институте им. В.А. Стеклова, с которым связана вся его жизнь и который он возглавлял более десятилетия.
Президент РАН Александр Сергеев: Академия должна стать главной научной организацией страны
Что должно измениться в работе Российской академии наук? Как достичь консенсуса с властью по принципиальным вопросам развития науки? Надо ли переданные в ФАНО институты возвращать в академию? Как эффективно распорядиться небольшими суммами, выделяемые на фундаментальную науку? Как привлечь в финансирование науки бизнес? Зачем строить в России дорогие научные установки? Об этом корреспондент “РГ” беседует с новым президентом РАН Александром Сергеевым.
Математика не любит суеты. Работать «на века» можно и без миллионных премий
Говорить о математике и просто, и сложно. Просто — потому что нет человека, который не соприкоснулся бы с этой наукой по крайней мере в средней школе, сложно — потому что объяснить популярным языком современные математические теории под силу только редким специалистам. Да и что рассказывать? Математики не ставят показательных экспериментов, не рассматривают звездное небо, не погружаются в глубины океана, не отправляются в опасные экспедиции. Они всего лишь решают задачи: ломают головы над недоказанными гипотезами, выдвигают новые, строят логические цепочки (…а что если?), выдумывают невероятные многомерные пространства и объекты, обосновывают физические теории, но вся эта обширная деятельность внешне происходит достаточно скромно — без новейшего оборудования и гигантских научных установок. Даже суперкомпьютер математику, как выяснилось, ни к чему. Главный инструмент — светлая голова, в помощь ему — невероятная одержимость идеей. Вместе с тем две эти составляющие — редкий дар, который во всем мире — на вес золота.
Интервью члена-корреспондента РАН А.А. Гайфуллина
— Александр, сложно даже обращаться к вам по имени-отчеству, настолько вы молоды. И в то же время — профессор, член-корреспондент… Наверное, вы самый юный член академии наук?
— Насколько я знаю, нет. Но один из самых молодых. Доктором наук я стал в 26, а в академию меня избрали в 32 — на последних, осенних выборах. Надо сказать, математика — вообще наука молодых.
— Потому что мозг так устроен: чем моложе, тем лучше функционирует?
— Возможно. Хотя известны случаи, когда люди и в зрелом возрасте получали очень хорошие результаты. Но вообще в математике много примеров, когда самыми сильными становятся первые работы. В других науках — скажем, в химии, в физике, особенно в экспериментальной, крайне важно время, когда человеку нужно наработать какие-то навыки, научиться методам работы. Эксперименты часто занимают длительное время, поэтому, как правило, в таких областях люди получают серьезные результаты позже.
Бюро Отделения математических наук РАН
Бюро Отделения математических наук РАН постановило: Считать неприемлемыми правила оценки и мониторинга результативности деятельности научных организаций, выполняющих научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы гражданского назначения (утверждены постановлением Правительства РФ от 8 …